Аудиофанфики

- И последний вопрос на сегодня, - сказала Айкава-сан, убирая бумаги в свой портфель. – Вы помните, какое завтра число?

Она только что закончила обсуждать с Усаги концепцию нового романа и, победив в большинстве ожесточенных споров, была довольна собой и жизнью, в то время как писатель, напротив, был хмур и неразговорчив. Поэтому за него ответил Мисаки, как всегда вертевшийся на кухне:

- 31 октября.

- И что это означает? – вкрадчиво спросила женщина.

- Что это уже второй вопрос, - буркнул Акихико.

- Неправильно! – жизнерадостно воскликнул Исака-сан, просто-таки лучась счастьем. – Это означает, что завтра в «Марукаве» состоится грандиозная вечеринка, посвященная Дню всех святых!

- Меня это не интересует, - отрезал Усаги, закуривая.

Исака-сан сник.

- Вот так всегда, - пробормотал он. – Стараешься тут ради них, стараешься, а их это – не интересует…

Впрочем, он быстро победил свою хандру и подскочил к Мисаки.

- А ты, чиби-тян? Что ты об этом думаешь?

- А-а… Ано… - начал заикаться оторопевший юноша, явно не ожидавший подобной атаки. – Эт-то… Думаю, Усаги-сан лучше меня знает. И если он не хочет туда идти, я не стану его уговаривать.

- А разве ты сам не хочешь туда сходить? – вкрадчивым голосом поинтересовался коварный соблазнитель. – Могу тебя уверить – это будет действительно грандиозное зрелище. Ты такого еще не видел!

- Но…

- Помимо всего прочего, там будет много знаменитостей, - продолжал искушать мальчика Исака-сан. – Писатели, певцы, актеры. Да, и кстати, твой любимый мангака тоже будет там, - словно между прочим, добавил мужчина. – Все будут в костюмах, будет море вина, закусок и веселья, а на сцене будет выступать группа «Пигстар»!

Упоминание одной из его самых любимых групп добило Мисаки. Конечно, он бы ни в коем случае не стал бы упрашивать Усаги сходить на эту вечеринку, но писатель был проницателен и все понял сам. Увидев, каким восторгом загорелись глаза его юного возлюбленного, он недовольно произнес:

- Исака-сан, это неблагородно – использовать бедного мальчика в своих целях.

- А благородно отказываться от праздника, в который я вложил столько сил и времени? – ни капли не раскаиваясь в содеянном, ухмыльнулся тот.

- Хорошо, мы придем.

Айкава-сан и Исака-сан торжествующе переглянулись, и первая сказала, вставая:

- Вот и отлично. Мы заедем за вами завтра в 20:00. Просьба не опаздывать. Ну и, конечно, позаботьтесь о костюмах.

«Сладкая парочка» удалилась.

- Костюмы! – воскликнул Мисаки. – Ну конечно, костюмы! Нужно срочно идти, иначе мы не сможем подобрать себе ничего подходящего. Усаги-сан, ты со мной?

Писатель подошел к взволнованному Такахаши и ласково взъерошил его волосы.
- Не беспокойся о костюмах, - сказал он. – Об этом я позабочусь сам.

«Ой, чует мое сердце, добром это не кончится, - думал юноша, глядя в невинные глаза любимого. – Что же ты задумал?»

* * *

- О, сенсей, вы выглядите просто бесподобно! – заверещала Айкава-сан, едва увидев на следующий вечер Усаги-сана. – Этот костюм вам очень идет!

Писатель и вправду выглядел потрясающе. Невероятный костюм со множеством ремней, цепочек и заклепок, длинный черный плащ, парик такого же цвета, что и собственные волосы Акихико, только гораздо длиннее, рубиновые глаза и острые клыки – и перед вами вампир собственной персоной.

- Спасибо, - невозмутимо ответил тот. – Твой костюм тоже очень… м-м… неплох…

- Правда? – кокетливо прощебетала женщина, оглядывая свой ярко-красный кожаный костюм в обтяжку с хвостиком-стрелкой и забавными рожками. В руках Айкава держала острые вилы. Нацелив их в грудь писателя, она грозно прорычала: - Если не сдашь рукопись в срок, я насажу на них твое сердце!

Усаги невольно содрогнулся. «Эта сможет», - подумал он, поеживаясь.

В комнату ввалился бравый Зорро – Исака-сан – и, размахивая шпагой, воскликнул:

- А где Мисаки? Неужели ты сожрал его, мерзкий вампир?

К вилам присоединилась шпага, кончик которой теперь тоже смотрел в самое сердце Акихико. «Мерзкий вампир», совершенно не смущенный этим обстоятельством, повернул голову и крикнул:

- Эй, Мисаки, выходи! Нам пора!

- Я не поеду! – отозвался тот.

- Нас ждут!

- Я сказал – не поеду!

- Да ладно тебе! Хватит уже стесняться! Выходи!

- Ни за что!

- Я сейчас сам к тебе поднимусь и вынесу оттуда на руках!

Эта угроза возымела свое действие. Дверь тихонечко открылась, и оттуда… показалась прекрасная невеста! В длинном белоснежном одеянии, усыпанном жемчугом и сверкающими кристаллами, с фатой, закрывающей ее лицо, она была так прелестна, что все присутствующие затаили дыхание, пока сие чудо природы спускалось к ним. Первой в себя пришла Айкава-сан.

- Кавайииииииииииии!!! – завизжала она, схватив смущенную «невесту» за руки. – Мисаки-кун, это просто… это просто неописуемо! Сенсей, это ведь ваша идея? – повернулась она к вампиру.

- Да уж точно не моя! – заорал возмущенный Такахаши, мгновенно испортив всю прелесть момента. – Я так и знал, что он что-то задумал, когда сказал, что сам займется костюмами! Еще раз повторяю – я в ЭТОМ никуда не поеду!

- Мисаки-кун, - прервала его женщина. – Если тебе не нравится этот костюм, зачем же ты надел его?

Мальчик аж задохнулся от возмущения.

- Я надел?! Я никогда в жизни бы на себя не надел ничего подобного! Это всё этот придурок! Он силой натянул на меня это дурацкое платье! Я еще никогда не был в более унизительном положении!

Он застонал от бессилия, вспоминая, как писатель впихивал его в платье, приговаривая, что ему очень идет, и увещевая не сопротивляться, потому как это все равно бесполезно.

- Ну хорошо. А почему же тогда ты его не снимешь? – вмешался в разговор Исака-сан.

- Ано… - тут же залепетал окончательно смутившийся юноша. – Я… я… я не могу… Я не знаю, как оно расстегивается, а порвать такую красоту у меня рука не поднимается… К тому же оно наверняка очень дорогое…

Айкава отвернулась, пряча улыбку, Исака-сан закашлялся, лишь вампир оставался спокоен, будто его происходящее совершенно не касалось.

- Слушай, чиби-тян, у нас нет времени, - наконец, заявил Рюичиро. – Так что либо сними это платье и переоденься, либо будь невестой нашего извращенца и поехали на вечеринку.

- Мертвой невестой вашего извращенца, - невозмутимо поправил его писатель, откинув с лица Мисаки воздушное облако фаты.

Парень, несмотря на все свое смущение, был смертельно бледен, под глазами чернели огромные круги, а на шее виднелись две точки, по размеру и положению точнехонько совпадавшие с клыками вампиристого Усаги-сана.

- Я даже не буду спрашивать, кто его так разукрасил, - прошептала Айкава-сан, изнемогая от беззвучного хохота.

Акихико одарил ее презрительным взглядом оскорбленного в своих лучших чувствах визажиста-самоучки и обнял свою кипящую от возмущения «невесту» за плечи.

- Поехали, - коротко сказал он.

- Я не поеду! – взвыл Мисаки.

- Это была твоя идея, так что не возражай.

- Но… но…

Устав от этой словесной перепалки, вампир, вздохнув, перекинул свою мертвую невесту через плечо и потащил вниз, совершенно не обращая внимания на ее крики.

* * *

Несмотря на все сомнения Мисаки, праздник удался на славу. Его почти никто не узнал, и многие подходили к Акихико в надежде, что он познакомит их со своей очаровательной спутницей. Мальчик старался как можно больше молчать и иногда глупо хихикал, так, как, по его мнению, должны хихикать девушки, смущенные вниманием молодых людей.

Ровно в полночь – официальное начало праздника – на сцену вышли музыканты в гриме, и шоу началось. Пользуясь тем, что все внимание присутствующих привлечено концертом, Усаги, шепнув что-то на ухо своей скромной невесте, потащил ее из толпы. Через пару секунд они уже шагали по опустевшему коридору.

- Куда мы идем? – спросил Мисаки, едва поспевая за своим длинноногим хозяином.

- Скоро узнаешь.

Наконец, писатель завел мальчика в какой-то темный кабинет. Закрыв дверь на замок, он повернулся к Мисаки, и тот невольно отступил, весь во власти нехорошего предчувствия.

- Усаги-сан, что… - успел пробормотать он, когда губы Акихико накрыли его собственные.

Они целовались долго, страстно, неистово, до тех пор, пока Мисаки не почувствовал на своих губах привкус чего-то соленого. Оказалось, что вампирские клыки Усаги повредили его губу, и теперь из нее сочится кровь.

- Усаги-сан, ты настоящий вампир, - пробурчал юноша, вытирая кровь.

- Мисаки, прости, - прошептал писатель, нежно касаясь пораненной губы возлюбленного. – Я все хотел сделать не так… Ладно, начнем все сначала.

Он неожиданно опустился на одно колено. Ошарашенный Мисаки широко распахнул глаза.

- Усаги-сан, ты чего…

- Мисаки, - вдохновенно начал Акихико, доставая из кармана бархатную коробочку. – Будь моим навеки!

- Ты что, издеваешься, что ли?! – мгновенно разъярился юноша. – Я тебе, блин, не невеста, предложение мне делать!!!

Он начал метаться по кабинету, ища выход.

- Мисаки…

- Нет-нет-нет!!!

- Мисаки…

- Отстань от меня, извращенец!!!

- Мисаки… Я люблю тебя…

- И слышать ничего не желаю!!!

- Люблю…

- Ладно, ладно, я возьму его! Вот так! Ты доволен?!

- Я счастлив.

- Но я не буду его носить, ясно тебе?! По крайней мере, не на пальце! Может быть, на цепочке! Эй, эй, отстань! Ты меня покалечишь своими клыками! А-а-а, ты куда полез!!!

- Мисаки, почему на тебе джинсы?

- Я же должен был оставить себе хоть частичку самоуважения! Вот я их и одел! И кроссовки тоже!

- Твои кроссовки совсем не гармонируют с платьем.

- Мне плевать!!! Понял?! Я – парень!

- Сейчас мы это снимем…

- Эй, эй, подожди сек…

- Совсем другое дело.

- Хотя бы носки оставь! Усаги-сааааааааааааааааааааан!!!

3. Никаких особых пожеланий нет ^^

Название: Шинобу обижать не стоит!
Автор: Ангелина «Мисаки Такахаси» Бубоник
Бета: Алла ~Акихико~ Новикова
Фандом: Чистая романтика.
Жанры: Point of view, Romance.
Пэйринг: Мияги/Шинобу
Рейтинг: NC-21
Размер: Мини.
Размещение: С разрешения автора или его беты.
Предупреждения: BDSM, яой… а так ничего особенного. Слабонервным, детям и беременным не читать... и перед сном не стоит… ^^
От автора: Жду ваших комментариев, отзывов, рецензий, осуждений и всего, что вы можете мне написать!

2.
- Мияги… Мияги… Очнись!
Меня вдруг окатило холодной водой, и я неохотно открыл глаза. Надо мной с улыбкой чеширского кота склонился Шинобу в кожаной фуражке.
- Мияги, вот ты и пришел в себя! А я уж думал - не добужусь. Как ты помнишь, я обещал тебя наказать… Приступим?

- Шинобу, ну ты скоро?

- Сейчас, профессор, одну минуточку! - сарказмом истерично вскрикнул Шинобу, сверкнув на меня своими злобными глазами.

Но он не выдержал моего спокойного взгляда и сорвался на крик:

- Я, между прочим, за тобой убираюсь, а ты… Гад, не то, что не помогаешь, да ещё и торопишь!

Я спокойно сидел в кресле и курил, пуская колечки дыма в потолок, пока мой маленький разъяренный любовник в костюме полицейского метался по квартире, пытаясь привести её в приличный вид.

- Какого черта, Мияги! Я же сказал тебе утром, чтобы ты был готов, когда я приду, а… а… ты не собрался и ещё умудрился из квартиры военный полигон устроить!

Я осмотрел квартиру: повсюду были разбросаны книги, маленькие вырезки из газет и разные статейки.

- Я ничего не устраивал, просто я решил помочь Камидзе и подготовить ему материал для его предстоящей лекции.

Я пустил ещё одно колечко дыма в потолок и улыбнулся Шинобу.

- А не мог бы ты это сделать… Ну, к примеру… Завтра!

- Хех… Ну, знаешь, я ждал, когда ты придешь и…

Шинобу стоял надо мной и терпеливо ждал оправданий.

- И?

- И… Мне заняться было нечем.
- Лучше бы костюм одел, мы, как-никак, идем на костюмированный праздник. Моя семья снимает зал в отеле для этого случая. И, кстати, - это два праздника в одном. Одна знаменитая компания предлагает моему отцу сотрудничество, и это совпадает с Хэллоуином.

- Я знаю, знаю… вот и решили это отметить, совместив оба праздника.

- Вот именно.

Я ещё несколько минут наблюдал, как эта маленькая фигурка гоняет по квартире, затем потушил бычок от сигареты в пепельнице и начал разворачивать костюм, который мне купил мой любовник.

- Шинобу…

Я начал распаковывать костюм.

- Может, ты уберешься после праздника, когда придем?

- Нет!

Его слова, как всегда, прозвучали резко и грозно.

- Я не собираюсь, после того как отгуляем праздник, еще и убираться дома.

- Ну, как хочешь… Какого черта!

Я распаковал костюм и теперь с ужасом смотрел на него. В коробке лежали кошачьи ушки, хвостик и перчатки-лапки. Ко мне на крик прибежал Шинобу.

- Что-то не так?

- Да, не так! Почему у тебя нормальный костюм, а у меня, черт возьми, не знамо что?!

- Почему? - с искренне удивленными глазами сказал парень. - Очень даже нормальный костюм, из тебя получится хороший кот. Надевай! Времени нет, я уже все закончил.

Шинобу подлетел ко мне и надел на меня ушки. Я заметил, как на его лице играет улыбка, и он старается сдержать её.

- Тебе идет… Очень даже мило…
Он не сдержался и все же засмеялся. Я встал, подошел к зеркалу и со страхом взглянул в него. Оказалось, это не очень даже страшно, но все же пугало. Я снял уши и развернулся к Шинобу.

- Черт, я так не пойду!

- Нет, пойдешь, времени нет!

Парень аккуратно нацепил мне хвост и улыбнулся.

- Ладно, черт с тобой, говнюк, но тебе придется отработать мне это унижение!

Я наклонился к любимому и, нежно взяв рукой его за подбородок, прижался своими губами к его. И нас закружило в этом поцелуе. Тут же лицо Шинобу залилось краской, а его ноги слегка пошатнулись, но он смог взять себя в руки и аккуратно оттолкнул меня.

- Прекрати ерундой заниматься. Нам надо идти, одевай все и пошли.

Он говорил это, опустив голову так, чтобы я не видел его смущенных глаз, и скрылся в коридоре. Я надел на себя все содержимое коробки, ещё раз взглянул на себя в зеркало и, тяжело вздохнув, поплелся вслед за Шинобу.

- О, Мияги-сан, Шинобу, как я рад вас здесь видеть! Как вам праздник?

Нас встретил, мой бывший тесть, отец Шинобу, в костюме зайца и с широченной улыбкой на лице.

- Мияги-сан, я хочу тебя предупредить: моя дочь тоже находится здесь со своим новым ухажером, так что тебе лучше не ходить в ту часть зала.

Он виновато опустил глаза, как будто ему самому было неприятно. Он обвел рукой правую часть зала, где моя бывшая жена, видимо, и находилась.

- Да ничего страшного! Даже если встречу, я думаю, ничего не произойдет.

Я улыбнулся ему, тот, в свою очередь, тоже одарил меня скромной улыбкой. Шинобу вздохнул и, схватив меня за рукав, потащил к столу с угощениями, по пути здороваясь почти со всеми, кого видел.

- И откуда ты их всех знаешь?

- Это все сотрудники фирмы моего отца.
- Мне тут как то неуютно.

Я невольно повел плечами. Подойдя к столу, я по привычке положил себе капустного жульена и взял бокал шампанского. Шинобу посмотрел краем глаза мне в тарелку и еле заметно улыбнулся. Я так привык к его стряпне, что даже не могу пройти мимо капусты. Наверное, мне лучше бы было надеть костюм гусеницы, так хотя бы выглядело более правдоподобно.

Вдруг я увидел среди толпы людей своего бывшего одноклассника и, подойдя к нему, разговорился. Мы смеялись, пили и просто превосходно потрепались. Шинобу тем временем был тоже увлечен разговором с какими-то людьми. За этой душевной беседой я и не заметил, как выпил несколько бокалов вина вперемешку с шампанским. У меня довольно сильно поплыло в глазах. Наговорившись, мы обменялись телефонами и пообещали друг другу как-нибудь встретиться и посидеть в баре за бутылкой пива. Обведя взглядом зал с "нечестью", я не заметил своего мальчика и решил пока сходить в туалет. Там было тихо. Я прошел через весь туалет и увидел только одну занятую кабинку. Видимо, кто-то уже перебрал. Я усмехнулся и зашел в соседнюю кабинку. Расстегнув ширинку, я стал справлять нужду. Вдруг из соседней кабинки раздался тихий знакомый голос:

- Мияги, это ты?

Я удивился, но все же ответил.

- Ну да…

- Зайди сюда.

Я застегнул ширинку и отправился на голос. Как толькоь я зашел, то увидел странную картину. На унитазе, а точнее, на бачке, с ужасно злой физиономией сидел Шинобу.

- Ты чего это здесь делаешь? Тебе плохо?

Он зло уставился на меня.

- Да, мне плохо! - огрызнулся парень. - Ты на этой чертовой вечеринке целый час болтал с каким-то мужиком, а на меня и внимания не обратил!

- Я? Это мой старый друг, точнее, одноклассник.

- И поэтому ты с ним так любезно и очень даже мило беседовал?!
Вдруг я заметил на раковине рядом несколько пустых бокалов.

- Шинобу, ты что? Тебе же нельзя?! Ты еще мал столько пить! Ты чего вытворяешь?

- Отстань от меня, что хочу, то и делаю!

Я взял его лицо в свои ладони, он начал отчаянно сопротивляться. Я приблизился к нему.

- Послушай меня, - я старался говорить как можно уверенней и строже. - Я взял на себя ответственность, значит, мне надо за тобой следить, заботиться и ухаживать. Зачем ты это сделал? Зачем ты напился?

Шинобу поднял на меня свои серые глаза и еле заметно покрылся краской.

- Я… я разозлился... я расстроился...

Затем он сорвался на крик:

- Я не хочу тебя терять, старый ты дурак! Я люблю тебя, а ты весь вечер протрепался с другим парнем! Весь вечер! Не обратил на меня внимания! Да еще так мило улыбался ему!..

Мой мальчик чуть не плакал. Неужели я так его расстроил?

- Шинобу... Дурачок ты мой маленький!

Я обнял его и потрепал по голове, он в ответ уткнулся своим носиком мне в плечо. И продолжил щебетать, повторяя одно и то же:

- Я не хочу тебя терять… Мне не приятно, что ты весь вечер не уделял мне внимания. Я люблю тебя.

Я тяжело вздохнул и крепче прижал его к себе.

- Ты меня не потеряешь! Это всего лишь мой знакомый. Или ты меня так к каждому столбу ревновать будешь? Тогда уж легче будет пристегнуть меня к кровати наручниками.

Я отстранил его от себя и нежно поцеловал. Я почувствовал, что внизу живота потянуло и тело пробила приятная дрожь. Шинобу расслабился в моих объятиях. Я понял, что в любой момент могу просто не сдержаться, и отстранил своего маленького любовника.

- Шинобу, пошли домой?
- Нет! Мы не можем, нам надо еще немного побыть тут.

Присмотревшись к нему, я заметил, что форма полицейского ему очень даже идет. Шинобу заметил мой пожирающий взгляд и покраснел.

- Ты хочешь домой, но заметь - я отомщу! За то, что заставил меня плакать! Я ничего не забуду! Запомни!

Он говорил так грозно, что мне подумалось, что, возможно, он и правда на это способен. Ну, к капусте я привык. Какое испытание мне еще сулит?

- И кстати, - добавил он. - Ушки тебе очень даже идут.

Я поднял руки и потрогал их.

- Не очень они мне идут. Я на котенка никак не похож.

- Да, не похож! На похотливого жирного мартовского кота ты похож! - огрызнулся парень и потащил меня за руку из туалета.

Я подошел к своему бывшему тестю и, сказав, что Шинобу себя плохо чувствует, извинился за наш отъезд, еще раз поздравил его и повел своего ревнивца на выход. Пока мы ждали такси на улице, Шинобу немного протрезвел, однако мне от свежего воздуха лучше не стало. Как только мы зашли в квартиру, я содрал с себя злополучные уши и хвост. Прошел в спальню и развалился на кровати. Шинобу последовал за мной. Он зашел, сел рядом на край кровати, потер глаза и, сказав, что хочет принять душ, удалился в ванную комнату. Я продолжал лежать и смотреть в потолок, который кружился то в одну, то в другую сторону.

«Черт, зря я так много выпил... Ой, зря... Голова завтра точно раскалываться будет. Надеюсь, этот мелкий не задумает сейчас заняться сексом. Что-то мне не очень хочется». Я еще раз вздохнул, скинул брюки и пиджак и прямо в рубашке завалился под одеяло. Как только моя голова коснулась подушки, я закрыл глаза и, продолжая думать о том, как бы отвлечь Шинобу от мыслей о сексе, провалился в сон.

- Мияги… Мияги… Очнись!

Меня вдруг окатило холодной водой, и я неохотно открыл глаза. Надо мной с улыбкой чеширского кота склонился Шинобу в кожаной фуражке.
- Мияги, вот ты и пришел в себя! А я уж думал - не добужусь. Как ты помнишь, я обещал тебя наказать… Приступим?

Глаза парня горели странным огнем, который я никогда ранее не видел.

Я удивленно на него уставился.

- Я же обещал наказать тебя?

За его словами последовал хлопок. Мой взгляд опустился ниже, на его руки. В них была плетка. Я сделал попытку встать, но не смог. Оказалось, мои руки и ноги были прикованы к углам кровати наручниками.

- Чего это ты вытворяешь?

Шинобу просто продолжал улыбаться.

- Так, хватит прикалываться! Хэллоуин прошел, ты меня напугал, все, я боюсь, мне страшно. А теперь расстегивай наручники и давай спать.

- Ну уж нет! Я же обещал, а обещания я выполняю! И за слезы мои ты должен понести наказание! Понял!?

Я продолжал глупо на него смотреть, частично не понимая, что происходит. Шинобу тем временем отошел к комоду и, присев на корточки, открыл странный чемоданчик. Я начал присматриваться к парню. На нем все еще был костюм полицейского. Переведя взгляд на чемоданчик, я заметил в нем много странный веще, названий которых я не знал. Такие вещи часто использовали в грубых порнофильмах. Не то, чтобы я их смотрел, просто понимал, что этими штуками явно по голове не гладят. Там были различные плетки, какие-то кляпы, непонятные штучки, вибратор. Меня пробила нервная дрожь. Что он задумал?!
- Ши… Шинобу, - начал я, заикаясь. - Для чего все это? Что ты собрался делать? Что это значит?

Он, продолжая ковыряться в странных вещах, ровным тоном сказал:

- Мияги, сколько я могу повторять? Ты же не глупый! Наказывать буду тебя. Наказывать…

Он развернулся и, держа в руке кляп, направился ко мне. Мой пульс участился. Он сел на меня и принялся надевать кляп. Я отчаянно крутил головой, и у парня ничего не получалось. Тогда он сел выше и, зажав мою голову у себя между ног, все же нацепил проклятый намордник. Я услышал, как сзади щелкнул замочек. Теперь я не смогу ему ничего сказать.

-Вот теперь начинается самое сладкое.
Шинобу похотливо облизнулся и снова удалился к комоду, оставив меня лежать на кровати в недоумении. Порывшись, он достал свечу и зажег ее. Когда он приближался ко мне, его глаза пылали похлеще пламени свечи. А мои глаза, в свою очередь, расширились. Я отошел от шока и теперь яростно пытался освободиться от наручников, но когда мне на живот сел мой мальчик, я замер.

- Итак, приступим... Хмм... Для начала я тебя слегка разогрею…

Шинобу слегка наклонил свечу, и раскаленный воск закапал мне на грудь. Все мое тело вновь задрожало. Жаркие капли пробирали до костей. Парень жадно наблюдал за мной, за тем, как я на это реагирую. Жаркие капли покрывали мою грудь. Это было больно, но в то же время и приятно. Я и не думал, что будет приятно. Когда одна капля угодила мне на сосок, из груди непроизвольно вырвался стон, а член начал медленно вставать. Я даже не думал, что я могу отреагировать на это таким образом. Шинобу со снисходительной улыбкой нагнулся, и его ухо оказалось напротив моего рта.
- Мияги, тебе нравится? Я слышу... Ты стонешь через кляп... Эмоции выходят наружу… Да?

Мой мальчик отставил свечу на прикроватную тумбочку, склонился и начал облизывать мое ухо. Он целовал его, посасывал, жевал и покусывал мочку уха, и, казалось, сам постанывал от удовольствия. На это мой член окончательно принял боевое положение. Заметив это, Шинобу опустился и сел на мои ноги. Он аккуратно расстегнул ширинку своих брюк и выпустил свой член наружу, затем завел руки за спину и положил их на мои колени. Он облизнул слегка пересохшие губы и, то приподнимая, то опуская бедра, начал тереться своим членом о мой. Когда я приподнял голову и посмотрел ему в глаза, его слегка приоткрытый рот и утопающее в наслаждении плачущее лицо напомнило мне того, моего старого Шинобу. Мальчик заметил мой взгляд и снова окатил меня холодной саркастической улыбкой. Я слегка вздрогнул. Он заметил это и, схватив в свою руку наши достоинства, начал агрессивно их массировать. Он дышал через раз, прикусывал свои губы, так, что они краснели и пухли, выгибал спину, громко стонал. И когда он кончил, я не сдержался и кончил следом. Шинобу, даже не отдышавшись, нагнулся и начал лизать нашу сперму на моем животе, пристально глядя мне в глаза. От этого я почувствовал себя дискомфортно. Казалось, что его глаза способны прожечь меня насквозь.

Языком он смешивал на моем животе нашу сперму и, захватив небольшое количество, поднялся вверх, снял с меня кляп и, не дав сказать ни слова, приник к моим губам в жарком поцелуе. Я чувствовал у себя на губах этот притягательный горьковатый вкус. Он вскружил мне голову, я и не думал, что это так притягательно и возбуждающе. Как только поцелуй закончился, парень быстро надел на меня кляп, не дав ничего сказать и даже перевести дыхание. Черт, да что же он делает!? Он с ума сошел, что ли!?

- Мияги, это еще не все! Неужели ты думал, что я на этом остановлюсь? Неееет… Так просто ты от меня не отделаешься! - тихо прошептал он.

Я принялся кричать ему, чтобы он меня развязал, но через кляп вырывались только стоны. Шинобу хихикнул.
- Вижу, тебе понравилось? Что же… Я продолжаю!

Он снова отдалился к своему чемоданчику и достал оттуда нечто странное. Это были какие-то шарики, связанные в бусы между собой кожаным шнурком. Я уставился на эту игрушку в руках любовника. Он резво крутил ее в руке, затем взял еще какой-то тюбик и снова медленным шагом, словно оттягивая наслаждение, начал приближаться ко мне. Я забил руками и ногами, но Шинобу, кажется, не обращал на это ни малейшего внимания. Он сел у моих ног и пошире раздвинул бедра. Я приподнял голову и наблюдал за ним. Интересно, неужели он собирается…
- Мияги, я думаю, это будет немного интересное ощущение.

Он аккуратно погладил меня по моему вновь вставшему члену, затем опустил руку ниже и подразнил пальчиками мошонку, скользнул рукой по яичкам, слегка сжав их. Вдруг я почувствовал что то странное. Рука парня, не останавливаясь, устремилась еще ниже, к запретному комочку мышц. Я снова начал возмущенно стонать. Кажется, я понял, чего он хочет. Шинобу покрутил тюбик в руках, показав мне его со всех сторон. Довольно-таки эффектно открыв его зубами, он щедро выдавил содержимое на руку и снова опустил ее вниз. Я чувствовал, как его нежная ручка смазывает мое отверстие. Неужели он это сделает!? Нет! Ерунда! Он не решится! Я не верю! Он не может!
Улыбка парня вновь приобрела какой-то странный саркастический акцент. Не успев сообразить, что происходит, я ощутил проникновение. Шинобу вставил в меня один палец и начал дразнить простату. Я тихо застонал. И в то же время думал: «Какого черта этот сорванец делает! Он хочет унизить меня?!» Но потихоньку эти мысли пропали. Это чувство было не очень приятным, но его пальчики становились все нежнее и нежнее. Он ввел второй и теперь, уже двумя пальцами, растягивал меня, раздвигая их. Мне не было очень больно, но чувство было далеко не из приятных. Да, когда-то я должен был испытать это на своей шкуре. Вдруг он резко вытащил их и вошел снова. Мое тело пронзила боль. Я сжался и задрожал. Шинобу нагнулся и начал грызть мои соски. Видимо, он отвлекал меня, так как внизу начало снова что-то происходить.
Он возился с чем-то. Один, второй, третий… В меня что-то поочередно вошло. Это те самые шарики! Шинобу замер и, сверкнув холодными глазами, шепнул мне на ушко:
- Ну как? Хорошо? Не правда ли?

Я снова забился в попытке высвободиться. Я не знал, что он может сделать еще. Мой мальчик ухмыльнулся.

- Нет, не получится! Даже и не думай!

Я фыркнул и продолжил вырываться. По моему боку хлыстнула плетка. И откуда он ее достал?!

- Тише, я сказал!

Он опустился вниз и приник губами к моему члену. Парень начал жадно его сосать, покусывая и стуча по головке языком, сжимая ее губами. Я запрокинул голову и застонал от наслаждения. Это было самое приятное из всего, что произошло сегодня. Закрыв глаза, я расслабился. Я наслаждался…Я ощущал, как слюна мальчика стекает вниз по мошонке и смешивается со смазкой. Шинобу остановился, сел мне на живот и, приподняв бедра, аккуратно пропустил руку между своих ног и смазал себя тем, что осталось у него на ладони. Направив мой член на свое отверстие, он резко сел, вогнав его в себя на всю длину. Я протяжно застонал, мой мальчик застонал мне в ответ. Как же приятно было чувствовать себя в нем! Я словно попал домой после долгой командировки. Он был ужасно жарким внутри…
Опять удар плетки в бок.

- Не расслабляйся! Когда будешь кончать, звякни наручниками! Кивни, если понял!

Я кивнул ему, и он удовлетворенно улыбнулся мне. Он резко поднимал бедра и опускал их. Я вслед за ним приподнимал свои, стараясь глубже войти в него. Доставить ему и себе большее наслаждение. Он сильно стонал, наверное, даже соседи слышали. Было подозрительно тихо. Видимо, они слушали. Я наплевал на это. Сейчас я был занят тем, что наблюдал, как мой маленький наездник седлает меня. Ко мне начал приближаться оргазм. Я совсем забыл о той штуке, которую Шинобу вставил в меня. Похоже, я даже не чувствовал ее. Я закрыл глаза и загремел наручниками, сообщая Шинобу о скором оргазме.

- И… аааххх… я… скоро… ммм... подожди… скоро!

Шинобу ускорил темп. И вот я почувствовал ту волну, которая накатывала на меня. Шинобу заметил это и одновременно с тем, как я кончил, схватил шарики за шнурок и выдернул их из меня. От боли я закричал и резко распахнул глаза.
Над собой я увидел удивленную физиономию Шинобу, все в той же фуражке, на которую я уже смотреть не мог.

- Ты чего тут орешь?

Он смотрел на меня своими большими глазами и недоумевающее хлопал ресницами. Я осмотрелся: в комнате все было так же. Тогда я быстро дернул руки на себя. Оков не было.

- Мияги, чего с тобой? Я выхожу из ванны, а ты тут орешь на весь дом. Не хватало, чтобы еще соседи жаловаться пришли…

Он еще что-то бубнил, но я его уже не слышал. До меня вдруг дошло - это был сон! Я вздохнул с облегчением. Всего лишь сон! Резко поднявшись, я притянул к себе верещавшего парня и крепко обнял.

- Мияги, да чего, блин, с тобой! Пусти! Не жми меня! Ты мне так все ребра переломаешь!

Я его не слышал. Через некоторое время, когда он чуть утих, я отстранил его от себя и впился в него губами. После долгого и нежного поцелуя я взял его лицо в ладони и принялся всматриваться в эти серые глубокие глаза. Он смутился и покраснел. Да, все в порядке! Вот он, мой мальчик! Это он!
- Шинобу, я тебя очень сильно люблю, прости меня…
Я улыбнулся и добавил, приподняв бровь:
- И почему на тебе все еще эта фуражка?

- Мияги, я тоже тебя люблю…
Он замялся и опустил глаза.
- Знаешь, ты же мне сказал, это эта форма мне к лицу. Ну… вот… я и решил… Раз тебе так нравится…

Мальчик достал наручники и принялся одевать их на себя. Я подскочил, выхватил их из его рук, протопал к окну и швырнул их на улицу. Затем вернулся, содрал фуражку и бросил под кровать.

- Нет! Не надо! Так лучше, не придумывай ерунды!

Я обнял его и повалил на кровать.

- Давай просто как всегда?

Шинобу засмущался и молча кивнул.

Потом, на протяжении еще долгого времени, я просыпался и первым делом проверял свои запястья на наличие наручников. Этот сон я запомнил надолго, как и одну вещь… Шинобу обижать не стоит!

3. Пожелание..да особых нет..^^ От души повеселиться вам с этой работенкой!..))) и за ранее огромное Аригато! ^^

2.Наруто и Саске грызлись уже две недели. А последней каплей стал испорченный рамен, который был изначально вылит на голову Наруто, а после Саске учтиво прикрыл все это безобразие тарелкой. После чего Наруто, злобно сверкнув глазами и пообещав отомстить, выбежал из Ичераку. Саске офигел только от того факта, что мстить будут ему.
Наруто бежал по улицам Конохи, споткнулся обо что-то, конечно, чувство мести затмило ему глаза, и пропахал лицом 2 метра земли. Встал. С ненавистью посмотрел на предмет из-за которого произошло очередное несчастье за день. Это оказалось многострадальное ведро с краской (да у ведра сегодня тоже не очень хороший день… не первый идиот об него запнулся…). Он уже хотел подойти и со всей силы пнуть ведро, но его взгляд перекинулся на забор. И в его голову медленно заползла идея по отмщению Саске. И он решил заявить на всю Коноху о своей ненависти к Учихе. На следующее утро на заборе красовалась надпись «Я ХОЧУ УБИТЬ УЧИХУ САСКЕ!!! Подпись: Узумаки Наруто».
***
Киба у Цунаде:
-У меня для тебя миссия ранга D. Что-то у нас на улицах Конохи в последнее время какое-то хулиганьё начало разрисовывать заборы, - Киба слегка потупил взгляд, - Твоя миссия состоит в том, что бы привести улицы Конохи в порядок.
Киба облегченно выдохнул. Фууух…не будет выговора…
-Хай Цунаде-сама! – Выпалил он и выбежал из кабинета.

Вечером счастливый Киба благополучно оцензурил уже пол Конохи.
Пока не встретил это…ЗАБОР! Прочитав мельком надпись, и не заметив слова, убить, которое отличалось от всех остальных по размеру и было три раза подчеркнуто. Постоял несколько секунд и переварив смысл. Прочитал подпись. Охренел в каплю. Прочитал еще раз, внимательно и по слогам. Заметил слово «УБИТЬ». Облегченно вздохнул. И не был бы он Инузуки Кибой если бы не сделал гадость и здесь. И, в конце концов, жирное слово «УБИТЬ» исчезло.
Утром следующего дня к злосщасному забору стеклась большая часть Конохи. И Наруто был тому не исключение, он решил полюбоваться на результат своего «творчества». Сначала он даже обрадовался тому, что так много людей не остались равнодушными к его надписи, и со счастливым криком: «ТЕПЕРЬ ВСЕ ОБ ЭТОМ ЗНАЮТ!» стал расталкивать толпу. Сказать, что на него странно покосились, значит не сказать ничего. Наруто под пристальным взглядом сотни людей с каждой секундой терял свою уверенность, и говорил, как бы, в оправдание: «НУ, ХОЧУ Я ЭТОГО и что?» После этого толпа стала расступаться, открывая вид на «слегка» видоизменённую надпись.
Да расступилось море людей перед великим Узумаки Наруто, дабы узрел он надпись, и охренел оный в каплю.
-А...это что?- тыкая в надпись, - а...это кто?- тыкая в подпись, - А ЭТО ГДЕ?- тыкая в разные части надписи.
В это время на улице было только одно незаинтересованное лицо, оно же великий и единственный и неповторимый в своём роде, правильно таких выродков больше нигде не будет, Учиха Саске. Тем временем с другого конца улицы раздался громогласный вопль Наруто:
-САСКЕ! – и Коноха содрогнулась в первый раз.
И Саске обернулся, и был бы он глухим, если б не откликнулся. Ибо жителей, которые стояли рядом с Наруто, просто сдуло.
Саске подошёл к всё ещё орущему Узумаки, заткнул рот рукой и начал читать. Внимательно изучив надпись, с обсалютно пофигичной миной:
-Ну и чё ты так орёшь, меня пол Конохи хочет.
Открытый рот Узумаки издал невнятное мычание при этом активно жестикулируя в сторону надписи (ага, ага, именно жестикулировал именно рот).
-Хорошо, понял, читаю ещё раз...Я ХОЧУ УЧИХУ САСКЕ! – далее он прочитал чуть ниже, незамеченную им ранее подпись,- Узумаки Наруто.
Саске перевёл взгляд с забора на Наруто, снова на забор, потом опять на Наруто, затем на забор, затем ещё раз на Наруто и такое телодвижение он совершал в течении пяти минут. Осмелевший народ, почуяв безопасность начал сползаться к забору. Тем временем Саске размышлял об этом...
-А может есть ещё один Узумаки Наруто, а может даже девушка, а может даже красивая, а может даже с грудью, а может даже с приданным...в виде помидоров...
В это время он расплылся в мечтательной улыбке и тупо пялился на Наруто.
Наруто пару раз повернул голову на 360 градусов и убедившись, что он пялится на него, растолковал эту улыбку немного по-своему...
-Саске, да ты успокойся,- отодвигаясь в сторону,- может, есть ещё один Узумаки Наруто, может даже девушка, может даже красивая...
Мысль незаинтересованного лица, а точнее великого и единственного и неповторимого в своём роде и бла-бла-бла лыбещегося Саске:
-Офигеть, докатился...даже думаю как он...СТОП!? Я великий, единственный,
неповторимый, великолепнейший, сексуальный, любвеобильный, но в тоже время холодный, бесчувственный, беспощадный, бессердечный..., - всё это происходило в гробовом молчании, но при этом Саске активно жестикулировал и не следил за выражением своего лица,- МСТИТЕЛЬ! ПЯЛЮСЬ НА ЭТО?! – и с истерическим визгом отскочил в сторону.
-Ребят, я понял,- раздался голос из толпы,- вы ГЕИ!
-КТО?! – снова заорал, не, не так, ЗАОРАЛ забытый всеми Узумаки Наруто.
- Геи – это мужчины предпочитающие представителей своего пола, ну за него я не ручаюсь, но я то здесь причём..?
- Да я вам докажу, да я вам так докажу...- Сказал Наруто, размахивая руками,- Вы у меня ещё увидите...
- Доказывай уже,- скучающий голос из толпы.
-Вот и докажу... - обиженно.
Наруто подошёл к бледной девушке с длинными чёрными волосами. Потыкал пальцем в плечо и вежливо кашлянул. Девушка, без всякой задней мысли повернулась к нему. Узумаки пользуясь моментом, поцеловал девушку.
-ВОТ! Все видели? Я девушку поцеловал! – орал на всю Коноху Наруто,- А как тебя зовут то?
- Орочимару...
-ЧТО?! – возмутился Наруто.
- А чё ты здесь делаешь-то? – как бы из неоткуда подал голос Саске.
- Ну, я это... как бы Коноху пришёл захватить, а тут такое...Так что я это... пойду наверное...- сказал он помахав ручкой, и направился в сторону главных ворот Конохи.
- Это... – начал возникать отошедший от ступора Узумаки, - это не честно...ну да ладно, - не теряя энтузиазма,- первый блин комом! – и снова углубился в толпу.
Теперь его взору престала красивая, голубоглазая девушка. В общем-то, этой голубоглазой девушкой оказался Дейдара, но Наруто об этом даже не догадывался. Поэтому он подошёл к ней, потыкал пальцем в плечо и вежливо кашлянул.
- Можно я Вас поцелую? – Принаглел Узумаки.
- Чё? – Не въехала «девушка».
Без лишних слов, без лишних фраз, с глубоким чувством уваженья не дождавшись ответа, он поцеловал его.
- Данна! Данна! Он ко мне пристаёт! – со слезами на глазах прокричал осквернённый Дейдара.
- Да кому ты нужен... – лениво откликнулся тот.
- Девушка! Девушка! - Не унимался Наруто.
- Какая я тебе девушка..? – В душах возмутился Дейдара.
- Все видели!? Все!? Я девушку поцеловал! Юхууу! – Продолжал он.
- Я НЕ ДЕВУШКА! – Рыдая на взрыв, кричал дважды осквернённый Дейдара.
Коноха содрогнулась во второй раз.
- КАК ТЫ НЕ ДЕВУШКА!?
Коноха не успев отойти от второго раза, содрогнулась в третий раз.
- И второй блин комом! Но я не сдамся, я – будущий шестой Хокаге! Хокаги не сдаются! – снова проорало это будущее шестое существо.
И пошёл бы он и в третий раз рыскать по толпе в поисках красивой девушки, да что уж там просто девушки, но тут его осенило. А, что если поцеловать кого-то из знакомых ну, например Хинату.
-ХИНАТА! ХИНАТА-ТЯН! – опять открыл рот будущий шестой хокаге.
Где-то в толпе раздался звук падающего тела и разбушевался фонтан крови.
- Домой ушла, наверное... – Подумал Наруто, - Ну ладно, САКУРА! САКУРА-ЧАН! – Рискнул он.
- Наруто, сдохни! – прорычала вышеупомянутая.
И Узумаки увидел свет в конце туннеля.
Коноха тоже увидела свет в конце туннеля, а за одно и содрогнулась в четвёртый раз.
***
Где-то в резиденции Хокаге у Цунаде чуть-чуть побулькало саке в плошке.
- Вот чёрт, сейсмическая активность, переезжать надо, - Подумала та, и передвинула стол в противоположную сторону кабинета.
***
- Не везёт мне что-то... – очнулся Наруто, - Ну их, этих знакомых, - и полез обратно в толпу.
Следующей его жертвой был Итачи. Это был его дебют, первый раз жертвой был он сам.
Девушка, - подошёл он к нему, - Вы ангел! Можно я Вас поцелую? – Грамотно подкатил Узумаки.
- Это Вы мне? – Скорчил забавную физиономию Итачи.
***
- Ах, он здесь, я его должен убить, здесь и сейчас, или никогда..! Но я ещё не достаточно силён, чёрт... Точно, затоплю Коноху, а вместе с ней и Итачи! Хахаха, вот она, мстя великого и ужасного Саске Учихи! Ахахахах! – Тупо раскрыл свой «зловещий» план великий и ужасный, - Всё, операция «Убить Итачи» началась! Тьфу – тьфу – тьфу – тьфу - тьфу! – Стал плеваться Саске.
***
- Конечно Вам, Вы же самая красивая, заботливая, привлекательная, сексуальная, добрая, нежная, милая, очаровательная, обворожительная, неповторимая, незабываемая, неотразимая, шикарная, ослепительная, страстная, фантастическая, божественная, ангельская, завораживающая, лучезарная, сногсшибательная, обольстительная, утончённая, грациозная, эротишная девушка! – Таки закончил свою тираду Наруто.
У Итачи ломается мозг, Кисаме всё это чинно записывает.
- Фух, - Итачи выдохнул, - Ты, где этого всего понабрался?
- Я это, как-то раз с Саске спал, - без всякой задней мысли ляпнул Наруто, - точнее он спал, а я его слушал, - как бы пожаловался Узумаки, - так можно я Вас поцелую?
- Поцелуешь? А да, конечно, - так же без задней мысли ляпнул Итачи, ну, вообще без мыслей.
Кисаме взорвался изнутри:
- Как он мог украсть первый поцелуй Итачи-сана!? Ведь этот поцелуй должен был принадлежать мне, мне, ведь только я его так сильно люблю! Только я! – Взрывался изнутри, в мыслях Акул-истерик, - Так всё, надо успокоиться, точка опоры... расслабиться... щеночки... солнышко... я голубое солнышко... я сижу на чистом зелёном лугу...
***
- Чёрт! Меня же смоет! – Додумался великий Учиха, и вскарабкался на забор, - Тьфу – тьфу – тьфу – тьфу!
***
- Аааа! Итачи-сан, он в меня плюнул! – загорланил Киса, - Ваш брат, он харкнул в меня, да вон он, на заборе сидит, плюётся, буржуй! – разбегался вокруг Учихи старшего оскорблённый Акул.
***
- Хахаха! Вам меня не остановить! Тьфу! Я буду плеваться восемь дней, тьфу, и восемь ночей, тьфу, пока не увижу, тьфу, как вы сдохните! Ахахах! Тьфу! – продолжал пребывать в состоянии маленького обдолбанного идиота великий и ужасный выходец из клана Учиха, - Пойду, попью, а то что-то в горле пересохло... – Он спрыгнул с забора, наступил в наплёванную собой же лужу и пошлёпал к ближайшему куллеру.
***
Все мы знаем кабинет Цунаде-самы. Тобишь стол её стоит прямо перед окном, и попой она взирает на всю Коноху. А если передвинуть её стол из зоны «сейсмической активности» в противоположную сторону комнаты, то естественно она уткнётся носом в дверь. Вот примерно так она и сидит и думает:
- Это что ж, если сейчас кто-нибудь дверь откроет, то мне нос сплющит? И я буду, как пекинес ходить? Вот уж дудки, - хряпнула саке Цунаде, - кто зайдёт через дверь – уволю!
- Мяу, Цунаде-сама! Тьфу ты! Йо, Цунаде-мяу! Тьфу, тьфу ты! Йо Мяу-сама! Вот же блин, заразили твари кошкомятые, покусали... – Это Какаши, он как всегда нестандартно «зашёл» в кабинет Хокаге через окно. – Э, Цунаде-сама, а что Вы тут делаете, ну, в смысле там, а не тут?
- Да сейсмическая активность задолбала... – Снова хряпнула саке Цунаде.
- И точно, трясёт... – согласился Какаши.
На самом деле, на другом конце Конохи было прибавление. Семья Чоуджи скинулась и купила батут. На праздник они пригласили всех своих знакомых. И те целыми кланами прыгали на батуте. (Прим. Авторов Мы тоже к ним хотим ТоТ)
***
- Ах, вот славно я попил, аж силушки богатырской да поприбавилось! – Вытер невидимое молоко с невидимых усов, а точнее размазал сопли по лицу Саске, - О, а ты чё с моим братом сосёшся? Я ему мстить собрался, а ты его облобызал всего..!
- Что значит брата!? Ты, наверное хотел сказать сестру?
- Брата!
- Сестру!
- Брата!
- Сестру!
- Брата!
- Какую ещё сестру брата!? – Завёлся рыбмен, - Итачи, ты кто?
- Я Итачи.
- Да понятно, что не Сюзанна! – Возмутился голубое солнышко, - Итачи-мяу, тьфу ты, шаверма кошкомятая, покусала, заразила, ррр. Джонин называется... Дак Вы кто, брат или сестра? Или сестра брата? Или брат сестры? Ну, в общем, Вы меня поняли...
- Нет, - искренне заявил Итачи.
- Не ну ты парень или девушка? – Вмешался, на всякий случай, чистя зубы, Наруто.
- Ну, сейчас посмотрю, - украдкой заглянул Итачи под майку, - наверное, парень, сейчас точно узнаем.
- Не, не, не надо раздеваться, вот ты как в туалет ходишь стоя или сидя? – Киса пришёл на помощь.
- Ну, стоя вроде как, а когда сидя... Да я не помню, я, как здесь оказался то не помню...
- Ну, так Итачи же женское имя, - Влез в разговор, благоухающий как тюбик зубной пасты, Наруто.
- ЗАТКНИСЬ! – Возмутился Саске.
- Ну, вот когда ты пись-пись делаешь, ты стоишь или сидишь? – Открыл свой кошкомятый рот Киса, который постоянно приходит на помощь.
- Сейчас пойду, попробую.
- А я с ним! – подключился рыбмен.
Минуты через две, Кисамин голос из кустов:
- Он стоит!
- Стоит? – Искоса поднял бровь хор нарутовцев.
Киса испугался и сел.
- Так значит парень, ах... – сделал неутешительный вывод Наруто, - Так, если девушки меня отвергают, а с парнями я целуюсь, значит, я гей? Значит, мне нужен самый красивый парень Конохи... Точно, Сакура! Нет, она девушка кажись...
***
Тем временем на заднем плане проводился очередной беспонтовый конкурс организованный розовыми кулёчками под названием: «Самый красивый парень Конохи»:
- И так, самым красивым парнем Конохи объявляется Учиха Саске! Юхууу!
***
- Точно, Саске, – как бы согласился с ними Наруто, - САСКЕ! САСКЕ-ТЯН!
Узумаки подошёл к вышеупомянутому Саске-тяну, вскарабкался на забор и вежливо потыкал пальцем в Саске-тяновское плечо. Но тот, сука, не оборачивался.
- Крепкий орешек, - подумал Наруто и продолжил тыкательный процесс.
А Саске всё не поворачивался и плевался и не поворачивался и плевался и плевался и не поворачивался. Нет, он не глухой, не тупой, не бесчувственный, он воспитанный. Его с детства учили: Если тебе в плечо тыкают подозрительные блондинистые рожи, не в коем случае не оборачивайся! Лучше сиди и плюйся.
Вот Саске и не поворачивался, и сидел, и плевался. Но поскольку в плечо ему тыкали уже второй час, и уже назревал синяк или даже гематома, а вдруг будет внутреннее кровоизлияние!? Саске испугался и повернулся. И тут такое! На всю Коноху прозвучал звук всасывания воды в пылесос. Ну это как бы был поцелуй, но так как он был внезапный получился довольно таки странный звук.
***
У правого уха Цунаде раздался звук засасывания воды в пылесос.
- Это, в каком это ухе у меня чваркает..? – впала в раздумья Цунаде, - Это что же, пылесос? А вот если я сейчас повернусь, я что, буду с хоботом ходить? Ну вот уж нет, - вынесла вердикт Цунаде и нацепила плошку на нос, повернулась, а там такое никого. – Фух, ветер, - успокоилась она.
***
Ну, а когда пылесос выключили, тобишь эти двое отсосались друг от друга...:
- Можно я Вас поцелую? – Наруто не угомонился.
- А вот это сейчас ну такое вот что было? – собрал слова в кучу Саске.
- А я думал это кто-то батут пылесосил...
- А с чего это ты вдруг меня целовать вздумал? А то мы как бы знакомы уже... Я там Саске Учиха, - помахал Учиха рукой. – Я как бы там парень, и имя у меня мужское. (Ну, вот где ТАМ!?)
- Ну, просто понимаешь, я там подумал, и вот, как-то девушки меня отвергают, а с парнями я целуюсь и вот я типо там гей. И вот мне там раньше девушка нужна была, а теперь парень, и вот тут такой конкурс, а там такой ты. И я подумал, что было бы неплохо, если бы ты там был моим парнем, вот.
- Ну вот как бы ладно, классно, я тут подумал (Уже тут, ааа!) вот представляешь я такой, ты такой, мы такие идём и нас такие все узнают. И нас таких в газетах печатают, а ещё в магазин заходишь, а тебе так помидоры бесплатно дают, а ты их так бесплатно жрёшь.
- И рамен тоже? – Аж засветился Узумаки.
- Ну ладно, и рамен тоже, - как бы сделал одолжение Саске.
- А геем то быть выгодно, - сделал анализ диалога Наруто.
- Ага, - впервые согласился с ним Учиха.
- Слушай, а пошли ко мне, - заговорчески мигнул глазом Узумаки.
- Зачем? – не въехал почти, что последний представитель клана Учиха.
- Ну, фильм посмотрим, - дважды подмигнул Наруто, - чай попьём, - трижды, - лампочку вкрутим, - Лис уже потихоньку взлетал.
- А, ну пошли, я люблю лампочки вкручивать.
- Бугагашеньки, - злобно потёр ручонки Наруто.
Значит, идут они такие, разговаривают. Ну, как Наруто разговаривает. И пришли они такие, никакие, ибо забор был ну очень далеко от дома Узумака, что его аж из окна было видно.
И тут Саске значит такой, вспоминает:
- Надо это безобразие на заборе закрасить...
- А зачем, правду не закрашивают.
- Э? – эротишно крякнул Учиха.
Парни стали медленно, но эротишно двигаться к кровати.
Потом идёт прелюдия, и бла~бла~бла, ну перейдём к самому главному:
- Это ты куда полез, это я должен быть сверху!
- Но я выше! – перевернулись они, скрип кровати разорвал мёртвую тишину в доме Узумаки.
- А я активнее, - возмутился мелкий, и снова перевернулись.
- А у меня глаза уже! – ещё больше сузил глаза Саске.
- А я инициатор наших отношений, между прочим! – ещё раз перевернулись.
- Инициатор наших отношений Киба, а его здесь нет...
- А я романы писать пробовал, вот так то! – в какой-то там, раз перевернулись они.
- А я сладкое не люблю.
- А я курить пробовал! – в юбилейный раз перевернулись они.
- А я без эмоциональный! – как бы поставил точку в разговоре Учиха.
- А я будущий шестой Хокаге! – но Саске не дал ему перевернуться.
- Причём здесь это, добе? И вообще, у меня для тебя сюрприз есть!^^ Закрой глаза и расставь ноги.
Сцена великого траха, еее!
3. Пожеланий особых нет, заранее большое спасибо

2.

Название: Зимний сон.
Автор: Saso-kun aka mad_puppet
Бета: Kyoran-no-Madara
Пейринг: Хаширама/Мадара.
Рейтинг: R.
Жанр: юмор, повседневность, чуточку ангста.
Состояние: закончен.
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото.
Примечание: ООС всея и всех, полу АУ, авторский бред.
Саммари: А вдруг всё это только сон?
От автора: посвящается любимому мальчику.
Размещение: только с этой шапкой.

3.

Учиха Мадара проснулся.
То, что вокруг что-то не так, он понял сразу. Во-первых, нигде не было его любимой оранжевой маски Тоби, во-вторых, вместо привычно-серых стен пещеры, были нежно бежевые обои с изображенными на них веточками сакуры. В-третьих, в комнате он явно был не один. Громкий храп и крепко обнимающие мужчину руки это подтверждали.
Мадара напряг память, пытаясь понять, когда он последний раз напивался так, чтобы не вспомнить, что было вчера. Оказалось, что в не обозримые шестьдесят лет. Гадая, как же все-таки он здесь оказался, а главное что это за “здесь”, Учиха решил, наконец, обернутся и посмотреть на своего, очень хотелось надеяться, что не любовника.
Сначала у Мадары пропал дар речи, потом появилось навязчивая мысль, что его дурят каким-то гендзюцу, затем он просто вывернулся из объятий цепких рук и отодвинулся к противоположной стене, пытаясь понять – то, что он видит перед собой и правда существует? Ведь на соседней подушке сладко спал Первый Хокаге Конохи, его лучший враг и любовник, Хаширама Сенджу, уже лет пятьдесят, как покойный.
- Уже проснулся милый, - хриплым со сна голосом произнес мужчина, на ощупь, хватая Мадару за край юкаты и притягивая к себе. Тот не сопротивлялся. Он всё ещё силился понять, правда ли перед ним сейчас живой Хаширама и что же это такое вчера произошло, что они сейчас так мирно лежат на одной постели. Губы Сенджу нежно коснулись его лба.
- Дара, да у тебя жар, - обеспокоено проговорил мужчина, спешно поднимаясь с кровати и натягивая халат, - Надо же, заболеть в такой день! Подожди, сейчас я принесу аспирин…
Шатен скрылся за дверью, напоследок авторитетно сверкнув полами не запахнутого халата. А Мадара сел на кровати, задумчиво рассматривая обстановку комнаты в которой ему посчастливилось проснуться.
Шкаф у дальней стенки, стол с каким-то белым монитором (сознание назойливо подсказывало, что это следует называть компьютер), большой белый ковер на полу, тумба рядом с кроватью, а на стене огромный веер из рисовой бумаги. Бежевые, в тон обоям, шторы задернуты, но сквозь тоненькую щель всё же пробивался яркий луч утреннего солнца. Юноша, качнул головой, вдруг ощутив ясное желание раздвинуть их и убедиться, наконец, в том, что это только…
- Дара! – взволнованно произнес кто-то сзади, - Ты уверен, что тебе стоит вставать?
Учиха обернулся, встречаясь взглядом с Хаширамой, и ощущая как к горлу все-таки начал подкатывать ком. Чувство на грани счастья и страха.
Шатен, тяжело вздохнул, ставя стакан с лекарством на тумбочку и заботливо обнимая Учиху за талию.
- Ну что с тобой сегодня такое? Ты будто сам не свой, Мадара, - мужчина осторожно развернул юношу лицом к себе и ласково коснулся его губ. Это стало последней каплей. Учиха не выдержал.
- Что происходит? Как я здесь вообще оказался?! – фыркнул брюнет, вырываясь из крепких объятий.
- Ты здесь живешь, - Сенджу хмуро покачал головой, будто такие вопросы были для него не впервой, - Мы живем тут вдвоем с тобой уже три года. Дара, тебя опять снились эти сны?
- Сны? – растерянно пробормотал Учиха, - Какие сны?
- Про миры ниндзя, - Хаширама устало опустился на кровать, - Про два противоборствующих клана – твой и мой. Про то, что мы дрались с тобой в какой-то… - мужчина поморщился явно что-то вспоминая, - …Долине Завершения?.. Про то, что тебе уже за восемьдесят, а я давно умер.
Мадара недоверчиво кивнул, пытаясь переосмыслить информацию. Сны? Это были всего лишь сны?
- Сенджу, - юноша осторожно придвинулся ближе к бывшему врагу, - Можешь рассказать мне подробнее? Обо всем.

История была странной, но весьма логичной и связанной.

Пять лет назад, он - Мадара Учиха, успешный выпускник экономической академии и начинающий предприниматель попал в аварию, возвращаясь домой с празднования своего двадцать первого дня рождения. Из-за сильной травмы головы он впал в кому. Пролежал в ней почти полгода, а когда, наконец, очнулся – не желал узнавать никого из родственников, Сенджу называл злейшим врагом, а родного брата Изуну считал давно умершим. Потребовались большие усилия психологов и не дюжее терпение Хаширамы, чтобы вернуть Учихе память. Но и после этого он не смог до конца поверить в настоящее. Спустя какое-то время ему начали сниться сны о тех самых “мирах ниндзя”, войнах, демонах, алых глазах и какой-то организации. Но самое пугающее, что после таких снов он долго не мог вспомнить, кто он на самом деле и все продолжал называть себя “главой клана Учиха” а то и вообще Тоби. Благо, подобные сны юноше снились не очень часто – всего раз в пару месяцев.
Мадара тряхнул головой, пытаясь переварить полученную информацию. Всё его годами укладывавшееся мировоззрение рушилось карточным домиком и вновь складывалось в причудливую мозаику у его ног. Нет Шарингана и дзюцу, нет противоборствующих кланов и вечной войны, нет предателей. Жив Изуна, никогда не знавший о Мангеке, а потому не обреченный когда-либо пожертвовать глазами ради брата. Жив Хаширама, искренне любящий Мадару в этом мире.
В мире, перевернутом с ног на голову.
Сенджу тяжело вздохнул, и решил, что сейчас, пожалуй, самым правильным будет оставить Учиху одного. Он едва осязаемо коснулся губами виска юноши, и ушел на кухню готовить завтрак.
Через полчаса, когда Мадара все-таки взвесил все плюсы и минусы и пришел к выводу, что в этой реальности все не так уж плохо, Хаширама позвал его к столу.

***

- Итадакимас! – улыбнулся шатен, разливая по бокалам “Мерло” шестилетней выдержки.
- Вино на завтрак, Сенджу? Ну ты и сноб, - хмыкнул Учиха, смеряя взглядом так же стоящую на столе тарелку с овощным салатом и аппетитно пахнущую яичницу.
- В честь праздника можно.
- Праздника?
- Ну да, - Хаширама едва заметно нахмурился, - Твоего дня рождения.
- Ах да. Точно… - брюнет кивнул, старательно делая вид, что и так это знал, - Ну, тогда за меня.
Едва он успел поднять бокал, как из коридора раздался резкий пронзительный писк. Юноша вспомнил, что это называется дверной звонок, и трижды проклял его создателя.
Сенджу лениво поднялся и пошел открывать. Мадара, на всякий случай, пошел следом.

- Доброе утро, Хаширама-сан, - жизнерадостно произнес знакомый до боли в ушах голос, но из-за спины Сенджу, Мадара так и не мог разглядеть гостя.
- Ммм, привет. Мы вас даже и не ждали, - мужчина довольно хмыкнул, чуть отходя в сторону и освобождая Учихе обзор. Тот нетерпеливо пробрался вперед и замер, едва увидев перед собой обладателя голоса.
- Изуна… - только и смог выдавить Мадара. Стоящий на пороге юноша лишь растерянно улыбнулся, убирая непослушную челку за ухо. Другой рукой он умудрялся одновременно держать увесистый пакет и ладошку отрешенно глядящего перед собой ребенка. Ребенку на вид было лет пять, и, судя по внешности, он явно принадлежал к роду Учих.
- Двадцать четыре года уже Изуна, - насмешливо хмыкнул юноша, перехватывая пакет в свободную руку, - Похоже, мы оторвали вас от важного дела.
- Не от чего особо важного вы нас не оторвали, - поспешно заверил его Хаширама, кивком приглашая пройти в квартиру.
- А готовится вы ещё даже и ни начинали, - хмыкнул Изуна, - Нии-сан, ведь если не сказать, он наверняка и не вспомнит, что у него сегодня день рождения.
Хаширама чуть напряженно улыбнулся, подтверждая, что Мадара может забыть не только о дне рождения, но и ещё много о чем.
- Нии-сан, кстати, у меня для тебя подарок. Ничего, ведь, если я его сейчас вручу? – юноша улыбаясь, глянул на брата и извлек из кармана куртки маленькую, обитую красным бархатом, коробочку. В такую вполне могли поместиться глаза, мелькнуло в голове у Мадары, и предательская дрожь вдруг охватила ладони.
- С днем рожденья, нии-сан, - произнес младший Учиха, вкладывая коробочку в руки брата. Мадаре на секунду почудилось, что пальцы у Изуны неестественно холодные.
- Что-то не так, нии-сан? - обеспокоено нахмурился юноша, глядя на растерянное лицо Мадары. Тот судорожно мотнул головой.
“Всего лишь сон” – растерянно повторил Учиха про себя, вспоминая кровавые слезы и холодное тело брата в своих объятьях. Но Изуна жив. И Хаширама жив. А значит, то, что произошло много лет назад, всего лишь дурной сон. Затяжной кошмар. Повторять это можно было сколько угодно, но поверить…
Пальцы осторожно скользнули по замку, и коробочка мгновенно раскрылась. Внутри, на расписанной китайской вязью подушечке, лежали два металлических шарика.
- Это что бы сосредотачиваться, - пояснил Изуна, - Вертишь их в пальцах и…
Мадара кивнул, пытаясь сдержать застывший у горла истерический смех.
- Почудилось… - фыркнул он, убирая подарок брата на верхнюю полку. Хаширама озадаченно посмотрел на него, но всё же решил промолчать. Где-то в подсознании, Мадара догадался, что когда-то, рассказывал любовнику и об этой чертовой истории с глазами. И, кажется, Сенджу после долго прижимал его к себе и судорожно гладил, словно маленького ребенка.
А вот Изуна явно не ожидал от брата такой бурной реакции и потому стоял, изумленно хлопая глазами, и собираясь, видимо, поинтересоваться – не сошел ли его братец с ума, за то время пока они виделись.
- Так, я голоден, как лось и намереваюсь, наконец, сесть и позавтракать! - резко заявил старший Учиха, не дожидаясь пока брат озвучит свой вопрос, и уверенной солдатской походкой направился на кухню. Хаширама тут же поддержал его идею, приглашая к столу и Изуну. Тот кивнул, усаживая ребенка на диван и принимаясь что-то ему объяснять.
- Посидишь в комнате, пока папа поболтает с дядюшкой Мадарой и дядюшкой Рамой? Ты ведь у нас послушный, Итачи? – донеслось до Мадары из гостиной, и он запоздало сообразил, почему лицо ребенка показалось ему таким знакомым.

***

-Я, собственно, зачем пришел, - улыбнулся младший Учиха, опустошая свой бокал, - Мы же собираемся устраивать праздничную вечеринку?
- Вечеринку? – озадаченно повторил Мадара, на памяти которого не было ещё не одной вечеринки, а уж тем более по поводу его дня рождения. Хотя, возможно в этой реальности все было по-другому.
- Вообще-то, мы с Мадарой собирались праздновать в домашнем кругу, - хмыкнул Хаширама, наливая всем по второму бокалу.
- Разумеется, тогда почему бы не устроить домашнюю вечеринку? Вы, я с Итачи и Тобирама-кун. Ну… Возможно ещё пару человек…
- А Тобирама нам зачем? – фыркнул старший Учиха, без особой радости вспоминая заносчивого альбиноса, который в свое время попортил ему не мало нервов. Хотя, Мадара ему в этом деле не уступил, и тоже устраивал мальчишке “веселую” жизнь. Хаширама устало вздохнул, прикрывая глаза – видимо историю об обоюдной “любви” главы конохской полиции и младшего брата Хокаге-сама, он тоже слышал не раз.
- Ну как же, нии-сан… Я уже договорился, что бы он привез нам котацу. Какой же зимний праздник без котацу? Я уже и кухню соответствующую подобрал и традиционную одежду… – бывший глава клана Учиха горько взвыл в душе, понимая, что готов уступить брату, только бы не слышать этот его растерянно-виноватый голос.
- Значит так – я сейчас собираюсь взяться за готовку, - довольно продолжил Изуна, после того как Мадара обессилено махнул рукой, давая согласия и на Тобираму, и на котацу, и на слона в юбке, если вдруг у брата решит разыграться фантазия, - Хаширама-сан, надеюсь, вы не против, что я похозяйничаю на вашей кухне сегодня. Сами то вы не справитесь, а доверять кухню нии-сан… Помню он как то пытался приготовить себе рис…
- Без подробностей, пожалуйста, - резко фыркнул Мадара, которому, вдруг, с обидой вспомнилась закоптившаяся скороварка и розовые, от ожогов руки.
- Спасибо, Изу-кун. Твоя помощь будет очень кстати, - добродушно кивнул Сенджу, едва заметно коснувшись коленки Мадары под столом. Тот в отместку ощутимо пнул его по щиколотке.
- Ладно, повара-затейники, оставляю вас один на один с плитой. Смотрите шторы не сожгите и ножичком не порежьтесь, - едко хмыкнул Мадара, покидая кухню. Что уж не говори, а готовку он и правда никогда не любил. Ни в той реальности, ни в этой, судя по всему.

***

Итачи ни чуточки не изменился, хоть и был в этой реальности гораздо младше. Во всей его осанке и поведении просматривалась будущая гениальность, пусть и не будущего главы АНБУ. Вот и сейчас, он сидел на диване, скрестив перед собой ноги, и увлечено изучал книгу. Книга была чуть ли не в половину его роста, а на обложке большими, позолоченными буквами значилось “Мифы и легенды Японии”.
- Картинки смотришь? – улыбнулся брюнет, присаживаясь рядом с мальчиком и разглядывая страницы книги. Иллюстрации в ней, и правда, были красивые – стилизованные под старинные японские гравюры.
- Читаю, - лаконично хмыкнул будущий гений, сдувая с глаз мешающую челку.
- Уже умеешь? И сколько же тебе лет?
- Пять с половиной. Вы уже девятый раз за этот год спрашиваете, дядя Мадара.
- Да? Ну, я тебя проверяю – вдруг забудешь.
- Не забуду, - мальчик моргнул и вновь заскользил взглядом по строчкам.
- А о чем книга? – Учиха нагло нагнулся над ним, пытаясь прочитать хоть пару предложений.

“…И достал он свой левый глаз и помыл его – из его очищенного левого глаза родилась Аматерасу, богиня солнца. И сказал Идзанаги Аматерасу – ты будешь править небесами. И достал тогда он свой правый глаз и помыл его – и из его очищенного правого глаза родился Цукиеми, бог луны. И сказал Идзанаги – ты будешь править ночью…”

Мадара изумленно тряхнул головой, ещё раз перечитывая строчки.
- Это про рождение Богов, - пояснил Итачи, проследив удивленный взгляд дяди. Тот кивнул, усмехаясь самому себе. Боги, глаза, техники – всё в этом мире туго переплетено с его реальностью. Вернее, с его сном…
- Ита-тян, не боишься зрение испортить?
- Ммм? – мальчик, чуть склонил голову, на секунду отрываясь от чтения.
- Не держи книгу так близко к глазам, говорю. И спину выпрями. Тебя, что, родители не учил правилам хорошего тона?
- Папа Изу почти постоянно занят, - Итачи печально вздохнул, откладывая книгу в сторону, - А мама нас бросила.
На мгновение даже Мадаре почудилось, как сверкнули алым глаза юного Учихи. Но нет – всего лишь почудилось. В этой реальности не действуют техники. А значит и о шарингане речи быть не может. Жаль…
- Но я даже не плакал… - с каким-то излишним спокойствием хмыкнул мальчик. Старший Учиха усмехнулся, вдруг ясно осознав, что в корне, реальности совершенно не различаются. И этот Итачи вырастет и станет таким же Итачи, каким его помнил Мадара. Разве только, с более счастливой судьбой.

Мальчик замолчал, вновь с головой погружаясь в чтение. Отвлекать ребенка и дальше Мадара не хотел, и чтоб хоть как-то развеять скуку, принялся разглядывать гостиную. Особыми дизайнерскими изысками она не пестрила – стены скрыты высокими шкафами, сделанными под красное дерево и заставленными огромным количеством книг, статуэток, и прочих вещей, бесполезных в быту, но выбросить которые было жалко. В дальнем углу, большой плоский экран с кнопками.
“Телевизор” – поправил себя Мадара, к которому память об этом мире возвращалась пусть и не стремительно, но с обнадеживающим постояноством. И каждое новое воспоминание заставляло его все реже вспоминать о прошлой жизни.
На одной из полок шкафа, он обнаружил катану, судя по виду совершенно новую и не разу не использованную в бою. Юноше непременно захотелось проверить её на остроту, а заодно и убедится, не ухудшилось ли его умение владеть оружием. И поскольку мысли с делом у Учих расходятся редко, он незамедлительно исполнил свои намерения.
Когда в паре сантиметров над головой у юного Итачи просвистело лезвие, он лишь с немым укором посмотрел на дядюшку и спустя мгновение, вновь вернулся к книге.

- А ведь раньше не умел драться, - скептично заметил только что вошедший в комнату Хаширама, - Ты купил катану только в прошлом году, как раз после очередного сна. Неделю не выпускал из рук, ездил за город и дрался там с воображаемыми противниками. А потом, когда к тебе вернулась память, ты даже не смог сказать, зачем её купил. Забавно, правда?
- Хочешь сказать, через пару дней я забуду о своих снах? - Учиха скривил губы, стараясь сосредоточиться и разрубить летающую по комнате моль, не задев при этом штор.
- Выходит, что так, Мадара…
- Жаль…
Выдох. Замах. Удар. Разрубленное на две части насекомое упало на ковер, заставляя Сенджу грустно вздохнуть.
- А почему ты не на кухне? Не выдержал придирок моего братца? – усмехнулся Мадара.
- Ты сам говорил, что Сенджу и Учиха на одной кухне не уживутся. Просто у него свой взгляд на готовку, и на этот его взгляд, я только зря перевожу продукты.
- У Учих на все свои взгляды, - фыркнул юноша. Ему вдруг взбрело в голову, проверить реакцию Хаширамы, и в следующую секунду на скуле шатена появилась багровая полоса.
Пропустил. Даже не заметил. Человек, который никогда не проигрывал, пропустил удар. Только радость от этого, Учиха не испытал. В этой реальности Хаширама был таким же воином, каким в той - был бы бизнесменом. А победа над безоружным врагом, это не победа, а скорее подлость.
Мужчина недовольно провел ладонью по царапине, только сейчас почувствовав неприятное жжение.
- Кончай играться, Мадара. Мне хватило сломанных ребер с первого раза.
Юноша тихо хихикнул, обнаруживая для себя ещё одно воспоминание. Ну да, а чего Сенджу ещё ожидал, когда пытался приласкать не отошедшего от комы Мадару. Хотя, вряд ли, кто-то ждал от только что очнувшегося пациента, такой силищи и прыткости.
- Чего ж ты хотел, - усмехнулся брюнет, - На моей памяти остался Сенджу – один из сильнейших воинов и мой вечный противник.
- Да, ты много об этом рассказывал. Только вот ни разу не говорил, почему мы не остались вместе.
- Не сошлись характерами, - отстраненно произнес Учиха, вспоминая, что так и не рассказал Сенджу историю о предательстве и угрозе натравить на деревню демона-Кьюби. Да и в общем-то, правильно сделал, что не рассказал. Это лишнее.
- И всё-таки, я не пойму - чем эти сны лучше реальности? – хмыкнул мужчина после некоторой паузы. Вопрос явно был риторический, во всяком случае, Мадара решил считать именно так. Потому что просто не знал, что ответить.

Катана легла обратно на полку, и вместе с ней, из памяти исчезла какая-то частичка. Кажется незначительная, вроде имени дайме страны Ветра. Но в эту секунду Мадара с горечью осознал, что не принадлежит больше тому миру. Что всё, во что он верил раньше, безвозвратно ускользает, сменяясь ценностями новой реальности. Что он теперь уже не сильнейший шиноби и воин, которому даже воздвигнут памятник в Долине Завершения, и не глава опаснейшей организации, а всего лишь обычный предприниматель, который даже не умеет обращаться с оружием. Почему-то вдруг стало нестерпимо больно и горько.

- Не волнуйся, Сенджу – через недельку я всё равно забуду о них, - кивнул он Хашираме, понимая, что через неделю ему, и правда будет всё равно. И жалеть о таких глупостях он больше не будет.

***

- И в этот чудесный зимний день я с гордостью поднимаю бокал за моего дорогого нии-сан, которому стукнуло аж двадцать шесть лет!.. С днем рождения, Мадара! – дрожащим от гордости голосом произнес Изуна, успевший уже принять на грудь вместе с Тобирамой, пока они проталкивали котацу в дверной проем. Тобирама вообще был из тех людей, для которых подготовка к празднику никогда не обойдется без бутылочки “для легкости” и пробования всех блюд “для верности”. Вслед за тостом, раздался нестройный звон бокалов. Чокался даже Итачи, которому заботливый младший Сенджу всё порывался капнуть “немного саке” в сок. К счастью, Хаширама во время дал братцу подзатыльник.
К удивлению Мадары, Тобирама в этой реальности, совершенно нормально относился к их с Хаширамой отношениям. Не порывался ужалить Учиху едким словом, и не кидался душить даже за самое ядовитое замечание. Не сказать, чтобы это привело Мадару в восторг - он привык доводить альбиноса, и получал от этого свое извращенное удовольствие. Но все же, находится в обществе Тобирамы, стало гораздо приятнее.
- А именинник должен выпить двадцать шесть рюмок подряд! - весело заметил младший Сенджу, подливая Мадаре саке, - И при этом, не закусывать!
- Ну, двадцать шесть рюмок он не выдержит, - тактично хмыкнул Изуна, - Пусть лучше сделает двадцать шесть глотков подряд из бутылки!
- Ребят, вы психи, - вздохнул Хаширама, который сам недавно подзуживал любовника съесть одновременно двадцать шесть оливок.
- Я и на рюмки согласен, - усмехнулся Учиха, - Наливайте. И держите счет.
Десять рюмок юноша умудрился ухлопать за пять минут, ещё семь тянулись уже медленнее, а на двадцатой, у быстро запьяневшего Учихи, начало двоится в глазах, и он объявил, что две рюмки за раз, пить не соглашался. Хотя собственно к тому времени остальные тоже были хороши и позабыли об обещанных “двадцати шести не закусывая”. Разве, что только Итачи, меланхолично уплетающий данго заметил, что дяде Мадаре надо бы меньше пить.
Не в силах больше удерживать равновесие, юноша навалился на Хашираму, и, наплевав к чертям, что они здесь не одни, принялся пьяно покусывать его плечо, уже через секунду с удовольствием ощущая, как чужие руки поглаживают его по спине, незаметно проникнув под юкату.
- О, похоже ребятам уже хорошо, - пьяно заметил Тобирама, толкая Изуну в бок. У того мгновенно выбило из головы всю хмель, и появилась родительская ответственность. Он не был гомофобом, но позволять видеть такое пятилетнему сыну, не собирался.
- Давай-ка пойдем, подышим свежим воздухом, а Тобирама-кун? - слегка напряженно предложил младший Учиха, подхватывая друга под локоть, - Итачи, иди, одевайся.
- Уходите уже? – без особой печали осведомился Хаширама, поднимаясь на ноги, и попутно поднимая Мадару, успевшего, уже очень удобно устроится на его плече, и потому крайне недовольного тем, что пришлось вставать.
- Угу, мы пойдем в парк кормить лебедей.
- У нас в парке нет лебедей, - со знанием дела хмыкнул Итачи, продолжая поедать данго.
- Значит белок, - пробормотал Изуна сквозь зубы.
- И белок тоже!
- Итачи!
Юный Учиха на секунду задумался, над предложением отца, взвешивая все плюсы и минусы, но решить так и не успел - сильная родительская рука сгребла его за шиворот и потащила в коридор, не особо интересуясь его мнением. Вторым под раздачу попал Тобирама, не желавший куда-либо идти, мотивируя это тем, что “праздник ещё в самом разгаре” и “пока есть саке, нет смысла уходить”.
- Ещё раз с праздником, нии-сан, - кивнул юноша, за уши, вытягивая из квартиры Итачи и Тобираму, - Мы наверно ко мне потом поедем, так что можете не волноваться, что вам кто-то помешает.
Изуна весьма недвусмысленно улыбнулся и исчез в темноте лестничной площадки, сопровождаемый слаженными ойканьями.
Оказывается, он мог быть весьма убедительным, даже без Мангеке.

Хлопнула дверь.
Запах саке и пряностей смешался с запахом пыли, а влетевший в квартиру сквозняк, неосторожно столкнул стоящую на краю полки фарфоровую фигурку гейши. Гейша упала на ковер, с грустью теряя свою фарфоровую голову.
- Да уж, с днем рождения, Мадара. А я ведь так и не подарил тебе подарок, - горячо прошептал Сенджу, обвивая талию любовника руками.
“Пожалуй, твой подарок будет лучшим…” – усмехнулся юноша, поворачиваясь к Хашираме лицом и утопая в горячем страстном поцелуе.

***

“И правда, чем эти сны лучше реальности?” – пронеслось в голове у Мадары, когда его тело осторожно уложили на кровать и принялись ласкать. Он дрожал от предвкушения, сжимая ослабевшими пальцами плечи любовника. Ему хотелось плакать, от того, что в горле до сих пор стоял этот мерзкий ком, это ощущение, что все может исчезнуть от одного неловкого движения. Разбиться тонким стеклом, и пылью осыпаться к его ногам.
Он кричал, чтобы Сенджу больнее кусал его шею, чтобы сильнее вжимался пальцами в бедра, лишь бы только чувствовать реальность происходящего.
Он зарывался в его волосы, оставлял на шее красочное ожерелье засосов, прижимался к его груди и вновь, к искусанным докрасна губам.
А ощущение горячей плоти внутри, окончательно выбило юношу из колеи. Мысли исчезли, сменившись уже давно не испытываемыми чувствами, и тело выгибалось от малейшего движения. Обе реальности смешались в голове, и было уже совершенно наплевать, на то где он и кто он, лишь бы только не исчезло из под пальцев это горячее тело. Лишь бы только не прекращалась эта прекрасная пытка. Лишь бы только вечно быть рядом с Хаширамой.
Он кончил, с особо громким и неистовым криком, чувствуя, как приятно разливается внутри него чужая сперма. А через секунду, уже нежился в объятиях Сенджу, щекоча его шею кончиком носа.
Мадара был счастлив. Счастлив, так, как давно уже не был. Хаширама не собирался никуда исчезать, а его заботливые, чуть шершавые ладони, приятно гладили плечи, и осторожно перебирали волосы юноши.
“К черту, в какой реальности я живу. Здесь есть ты, Сенджу, и это, пожалуй, важнее всего…” – с улыбкой подумал Мадара.
- А завтра мы поедем за город, и я научу тебя драться, - зевнул юноша, поудобнее устраиваясь на груди Хаширамы. Тот лишь довольно улыбнулся.
- Завтра всё решим, мой мальчик, - услышал Учиха, за секунду до того, как окончательно впал в приятную темноту.
И невысказанное “я люблю тебя”, так и повисло в воздухе. Хотя зачем говорить то, что и так ясно?..

***

Учиха Мадара проснулся.
Рядом на подушке, лежала его любимая маска Тоби, и стены были привычно-серого, пещерного цвета. Рядом с ним никого не было. Никто не обнимал его сзади и не храпел. Да и спал Мадара на одноместной кровати.
Ему вдруг стало нестерпимо холодно, но никто не поцеловал его в затылок и не принялся согревать своим теплом.
“Сон” – хрипло прошептал мужчина, ощущая, как предательски начинает пощипывать глаза, - “Все это, мне только приснилось…”
Ему хотелось закричать, переломать все вокруг, сжечь во всепоглощающем огне Аматерасу, ненавидеть свой клан и Коноху… ненавидеть весь это мир, за то, что он не такой, как тот. И себя, за то, что он до сих пор любит этого проклятого ублюдка - Сенджу…
Но Учиха Мадара не стал ничего громить и сжигать. Он просто натянул на себя любимую оранжевую маску, надел плащ и пошел к выходу из пещеры, собираясь сегодня навестить Коноху, и возможно, Долину Завершения…

“Это просто глупый зимний сон” – отстраненно произнес он, наблюдая за тем, как опускаются снежинки на спрятанные под черными перчатками ладони.
Учиха Мадара впервые в жизни, искренне жалел, что всё ещё может видеть сны…

4. Хостинг любой удобный вам, лишь бы ссылка была рабочей.)

5. окей.

***
"-Ты...просто великолепен...-я стряхнул пепел с сигареты и затянулся.Атцуми стоял в одних штанах на коленях в углу.В руках-старая, потрепанная книга, губы юноши беззвучно двигаются, он довольно часто крестится.Звучит уже привычное моему слуху "Аминь", и он наконец поворачивается ко мне.Атцуми 16лет, бледное лицо его обрамляют вьющиеся светлые волосы до лопаток, ясные голубые глаза сверкают в свете заходящего солнца.
-Снова Евангелие?-на моих губах появляется усмешка.
-Мы ответственны за каждый свой поступок перед Господом,-от этого тихого,звенящего словно молодой ручеек голоса внутри меня все переворачивается.Однако я все еще сохраняю насмешливое настроение.Мне смешно его поведение:
-Брось, нет смысла замаливать подобное перед...Господом...он никогда не поймет тебя,-на моих губах появляется улыбка,-он ведь никогда не имел такого великолепного юношу, как ты.
Лицо Атцуми,и без того бледное, становится совсем белым.Тонкие губы начинают дрожать:
-Прекрати, Мару...
-Хочешь сказать, это неправда?-губы мои кривит усмешка.
-Нет!Хватит!-Атцуми зажимает уши, губы его вновь начинают беззвучно двигаться.Я поднимаюсь на ноги и,подойдя к нему, сильно сжимаю его запястья:
-А если я скажу, что снова хочу тебя, ты снова побежишь молиться своему Богу?Нет, это ты прекрати.Мне это надоело.
-Господь все видит...
Я с размаху ударяю его.Когда он пошатываясь поднимается, с его губ течет струйка крови.Атцуми медленно начинает натягивать рубашку.Дрожащие пальцы пытаются застегнуть пуговицы.Я подхожу к нему сзади и обнимаю.Он начинает дрожать еще сильнее:
-Нет...не надо...Мару,пожалуйста...
-Прости,Атцуми...прости меня...-я обнажаю его левое плечо и покрываю его поцелуями.На руки мне, вперемешку с кровью, капают слезы.
-Не надо,Мару...не надо...-еле слышно шепчет он."

***
"Церковь.Я тихо захожу внутрь, ведь служба уже началась.Взгляд сразу падает на Атцуми, стоящего в первых рядах.Руки его сложены, глаза закрыты, губы беззвучно шевелятся в молитве.Ветерок, заглянувший в церковь через открытое окно, нежно, бережно касается золотистых кудрей юноши, солнце робко золотит их.Я,завороженный его красотой, замираю в дверях.Затем наконец медленно начинаю перемещаться ближе к нему.Вот его одухотворенное лицо совсем близко.Подверженный очарованию, я как-то робко касаюсь его локтя.Большие голубые глаза распахиваются, на тонких губах появляется улыбка.Он кивает мне и вновь обращает взгляд на священника.Это немного раздражает меня, но я терпеливо дожидаюсь окончания службы. Люди начинают расходиться, Атцуми поворачивается ко мне:
-Я так рад, что ты пришел,-на его губах открытая,радостная улыбка, глаза блестят.Я невольно улыбаюсь.
-Ну что, мы можем идти,-юноша берет меня за руку, отчего я сильно вздрагиваю,-что с тобой?Я что-то сделал не так?
-Нет-нет...все нормально...все...я тебя хочу,-вдруг срывается с моих губ.Лицо Атцуми бледнеет.
-Нет...не здесь...Мару,нет!
Но уже поздно.Полминуты спустя он уже лежит на холодном полу между скамьями.Я уже не в силах контролировать себя.Атцуми понимает это, его губы начинают подрагивать, из глаз текут слезы.
-Нет,Мару,нет...-еле слышно шепчет он, чувствуя, как тонкая рубашка соскальзывает с него.
Вдруг становятся слышны шаги.Я толкаю его под одну из скамей.Мимо проходит священник.Боковым зрением я замечаю, как Атцуми втягивает под скамью свою рубашку и начинает спешно ее натягивать.Священник уходит.Атцуми тут же вылезает, я следую его примеру.Юношу всего трясет, его глаза полны ужаса.
-Я тебя ненавижу...слышишь,Мару?Не...на...ви...жу...-он бросается прочь."

***
"Атцуми сидит за фортепиано.Его тонкие пальцы буквально порхают по клавишам, глаза обращены куда-то вперед, сквозь ноты.Я сижу подле него на полу, слушаю, как он играет, глаза мои прикованы к его рукам.
-Ты великолепно играешь...-еле слышно говорю я,по-прежнему не отрывая от него взгляда.Глаза Атцуми все так же смотрят куда-то вдаль, но на тонких губах появляется улыбка:
-Спасибо...Знаешь, я так мечтаю петь в церковном хоре...
-Я уверен, когда0нибудь твоя мечта исполнится.
Юноша качает головой:
-Нет...я не могу...я осквернил церковь...
-Думаю, ты не прав...Во-первых, не успел осквернить, а во-вторых...во-вторых, в этом виноват я...
-Нет...-упрямо говорит Атцуми,-я не могу...мне этого не искупить ничем...
Он перестал играть.В его глазах я увидел боль, его руки судорожно сжались в кулаки.
-Хочешь, я стану ходить в церковь?
-А?-он удивленно взглянул на меня.
-Если я замолю все грехи, ты будешь петь...-медленно проговорил я, глядя прямо ему в глаза.
-Но...ты же не веришь в Бога...
-Я готов в него поверить...ради тебя...ради того, чтобы ты больше не страдал...
-Мару...Господи,Мару...-он схватил меня за руки.Глаза его блестели, словно он вот-вот разрыдается,-я...я люблю тебя...
-Ч-что?Что ты только что сказал?-моя глаза расширились.
-Я тебя люблю,-тихо повторил юноша, улыбаясь."

***
Я дрожал, словно в лихорадке.В ушах все еще стояло это тихое, робкое "Я тебя люблю".
Сигарета потухла.Я медленно поднялся на ноги и покачиваяся подошел к фортепиано.Его фортепиано.Дрожащие пальцы коснулись клавиш.

"Everybody knows,
Everybody knows,
That you cradle the sun,
Living in remorse,
Sky is over,

Don't you want to hold me baby,
Disappointed, going crazy..."

Его любимая песня...Как же красиво он ее пел...Как я, с моим хриплым от сигарет голосом, могу петь эту песню?!Я отшатнулся от инструмента, словно боялся, что в меня попадет молния.Когда мне пришла в голову эта мысль, я расхохотался, чувствуя, как одновременно из глаз моих текут слезы.

"Господь все видит"-вспомнились мне слова Атцуми.
-Значит ты и вправду все видишь,да?-хрипло проговорил я, зло усмехаясь,-я ради него ходил в церковь, упрашивал тебя простить, делать что угодно со мной, не с ним...Значит так ты все видишь,да?Нихрена ты не видишь...Иначе,забирая его, ты забрал бы и меня...
Щелкунула зажигалка.Я затянулся и подошел к окну, распахнул его.
-Раз ты настолько слеп или специально притворяешься слепым, я все сделаю сам...И тебе придется забрать меня...
Я поднялся на подоконник и вдруг...
"Мару,не надо..."
Я покачнулся.Перед глазами возник образ Атцуми.Он печально глядел на меня.
"Не нужно...У тебя впереди целая жизнь, полная ярких красок...Ты еще будешь счастлив..."
Зажженая сигарета упала на пол.Вспыхнуло пламя.Я нервно улыбнулся:
Ну вот и все...Пути назад не...Мы скоро увидимся,Атцуми...Не грусти...
Я сделал шаг...
5.Пожеланий особых нет ^_^ Да,на всякий случай...Песня - Serg Tankian - Sky is over

Добавлено (27.05.2011, 23:02)
---------------------------------------------
1.Автор: ANAELL
2.Фэндом: Наруто
3.Пейринг: не указан
4.Жанр: ангст, драма, десфик, и еще автор явно видит джен
5.Рейтинг: G
6.Текст: http://www.audiofanfik.com/forum/9-63-1
7.Особых нет)
8.Статус: не указан)